Сбербанк. Стоим в очереди. Передо мной ветхая старушка. На наших арзамасский обычных не похожая. Деревенский платочек и пальтишко соответствующее. В городе даже бабушки так уже не одеваются.
Вдохнул в себя воздух, понюхал. Нет, не пахнет. Деревенские, из тех, что живут в старых деревянных домах, обычно имеют один и тот же специфический запах плесени. Храм, если его долго не протапливать, тоже приобретает этот же запах. Тогда все вещи, что в доме, что в храме, им пропитываются, а выветрить его очень и очень трудно.
Бабушка совсем старенькая, едва держится за стойку. Вокруг царит обычная суета, хотя народу в отделении немного. Если кто что-нибудь скажет, то слышно его будет везде.
Пока старушка молчала, на нее никто внимания не обращал, и вдруг она заговорила. Громко, как говорят уже тугие на ухо старики, на всю сберкассу, она обращается к девушке, которая обслуживает клиентов:
— Девочка, знаешь чего, я тебя люблю!
Если бы старуха начала ругаться или выяснять отношения с кем-нибудь из сотрудников, никто бы ухом не повел. К ругани и дурным эмоциям все давно привыкли. А здесь слова такие, которые ну никто не ожидал услышать в обычном отделении сбербанка.
«Я тебя люблю!» И всё. Те, кто был в банке, вдруг от неожиданности остановились точно вкопанные, и привычное внутриброуновское движение прекратилось. Люди начали улыбаться. Просто улыбаться друг другу. Бабушка поворачивается лицом к залу, видит наши улыбки и тоже улыбается:
— Какие же вы хорошие! Как я вас всех люблю.
Она взяла свои бумаги и медленно направилась в сторону выхода.
А я заметил, что бабушка забыла на полу возле стойки небольшой черный пакет. Поднял его, догнал ее и отдал старушке. Она взяла, посмотрела на меня и, переполняемая благодарностью, повторила вновь:
— Какой же ты хороший! Как я вас всех люблю.
Какие все чёрствые и жестокие стали, что с вами Человеки? Вы близких не любите, не цените, не уважаете!
Мы заявляем часто и не по делу: «У меня Бог в душе». Не верьте. Я видел глаза человека, у которого Бог в душе.
